Лауреат Нобелевской премии по литературе Джон Голсуорси (1867 — 1933) известен благодаря циклу произведений о семье Форсайтов, который создавался на протяжении 27 лет. В нем писатель исследовал жизнь представителей различных социальных классов Великобритании на излете Викторианской эпохи. Работая над «Сагой о Форсайтах», автор обращался к произведениям не только классиков английской литературы, но и к книгам Эмиля Золя, Ивана Тургенева, Льва Толстого и Гюстава Флобера.
Мы выбрали 15 цитат из книг Джона Голсуорси:
- Смерть чем плоха? Уходишь, а то, что любил, остается.
- Понимаете ли вы, что человек, находящийся в разладе с самим собой, не годится для совместной жизни, пока не избавится от этого разлада?
- От единственных детей ждут слишком многого. Пока переделаешь все, чего от тебя ждут, успеешь умереть.
- Твоя бабка тратила на свои платья одну пятую того, что ты тратишь. Теперь вы ходите полуголые, а стоит это дорого.
- Нет на свете худшей тюрьмы, чем неудачный брак.
- Жизнь очень напоминает драку мартышек из-за пустого ореха.
- Плохо, когда тебе наступают на ноги, но видеть, как топчут того, кого любишь, — еще хуже.
- Так уж устроено, что родовые муки матери прекращаются только с ее смертью.
- Ничто не приносит такой популярности, как гонения.
- Нельзя заставить людей повзрослеть, обращаясь с ними, как с детьми.
- Женщине вечно нужна душа мужчины, ребенка, собаки. Мужчины довольствуются телом.
- Она была из тех женщин, у которых беззаветная привязанность сочетается с душевными сомнениями. В этом всегда есть какая-то особая пленительность, ибо способность женщины к твердым и быстрым решениям лишает ее неуловимых черт таинственности и капризного непостоянства.
- Бывают разного рода удары: удар по позвоночнику, по нервам, по совести, но самый сильный и болезненный — удар по чувству собственного достоинства.
- Эти, нынешние, все слишком много говорят; слишком много и слишком быстро! У них от этого скоро пропадет интерес ко всему на свете. Они высасывают жизнь и бросают кожуру.
- У каждого человека преклонного возраста мысль о самоубийстве хоть раз, а возникала где-то в преддверии души, останавливалась на пороге, и только какая-нибудь случайность, или смутный страх, или последняя надежда не позволяли ей переступить его.
