Серебряный век в истории русской литературы ассоциируется с именами А. Ахматовой, А. Блока, М. Цветаевой, Н. Гумилёва, при этом все чаще и чаще читатели забывают о других блестящих поэтах, без которых этот удивительный период в развитии отечественной словесности, несомненно, был бы другим. Среди них — автор «Гремящего кубка» и «Поэзоконцерта» «гений Игорь-Северянин» (16 мая 1887 — 20 декабря 1941).
Началом литературной карьеры он считал первую публикацию в Повременном издании для солдат и народа «Досуг и дело», хотя его стихотворения печатались и до этого. Первые брошюры со своими произведениями поэт издал под собственным именем — Игорь Лотарев, псевдоним, «Игорь-Северянин» (да-да, именно через дефис), появился только в 1907 году.
Публика знала и любила Северянина за его необыкновенную манеру чтения. Он, фактически, пел стихотворения. И если сначала это вызывало в зале приступы хохота, то несколько лет спустя привыкшие к этому трюку слушатели внимали Игорю-Северянину с благоговением.
«В этом была своя магия, в этом пении стихов, где мелодия извлекалась из слов, не имевших смысла. Язык существовал только как музыка. Больше от него ничего не требовалось. Человеческая мысль превращалась в поблескивание стекляруса, шуршание надушенного шелка, в страусовые перья вееров и пену шампанского», — вспоминал Константин Паустовский.
Однако мы уверены, что и без музыки поэзия Северянина существует весьма благополучно.
Представляем 20 цитат из его стихотворений, чтобы и вы смогли в этом убедиться:
Я прогремел на всю Россию,
Как оскандаленный герой!..
Литературного Мессию
Во мне приветствуют порой.
Я узнаю во всем вас, дети злого века!
Паденье славного — бесславных торжество!
Позорно презирать за слабость человека,
Отнявши силы у него.
Прочтя рецензий тысяч двадцать,
Мне хочется поиздеваться.
Мы живем, точно в сне неразгаданном,
На одной из удобных планет…
Много есть, чего вовсе не надо нам,
А того, что нам хочется, нет…
Ради шутки, ради смеха
Я хотел бы жить всегда!
Но ответило мне эхо:
«Да!»
Повтори… еще… сначала…
Кто бессмертен, как мечты?
Снова эхо отвечало:
«Ты!»
Бывают и годы короче мгновенья,
Но есть и мгновенья длиннее веков!
Любви без жертвы нет, и если
Нет жертвы, значит, нет любви.
Я не сочувствую войне
Как проявленью грубой силы.
Страшны досрочные могилы
И оскорбительны вдвойне.
За струнной изгородью лиры
Живет неведомый паяц.
Его палаццо из палацц —
За струнной изгородью лиры…
Как он смешит пигмеев мира,
Как сотрясает хохот плац,
Когда за изгородью лиры
Рыдает царственный паяц!..
Есть имена, как солнце!
Имена — Как музыка!
Как яблоня в расцвете!
Я говорю о Пушкине: поэте,
Действительном, в любые времена!
Позор стране, встречавшей «ржаньем»
Глумленье надо всем святым,
Былым своим очарованьем
И над величием своим!
Жизнь стала противно-трезва,
И жадность — у всех идеал.
Желудок святыню попрал,
Свои предъявляя права.
Да разве это жизнь в болоте дрязг житейских,
В заботах мелочных о платье и куске,
В интригах, в сплетнях, в сальностях лакейских,
С фразеологией гнусней, чем в кабаке?
И в зле добро, и в добром злоба,
Но нет ни добрых, нет ни злых,
И правы все, и правы оба,—
И правоту поет мой стих.
И нет ни шведа, ни японца.
Есть всюду только человек,
Который под недужьем солнца
Живет свой жалкий полувек.
Глаза крылатой русской молодежи!
Я верю в вас, а значит — и в страну,
Да, верю я, наперекор стихии,
Что вал растет, вздымающий волну,
Которая все-все сольет в одну,
А потому — я верю в жизнь России!
Необходим для сердца перелом:
Догнать… Вернуть… Сказать кому-то слово…
И жутко Вам, что все уже в былом,
А в будущем не видно и былого…
Горе — в вечности пороков,
В постоянном с ними споре,
В осмеянии пороков
И в исканьях счастья — горе.
Не пой толпе! Ни для кого не пой!
Для песни пой, не размышляя — кстати ль!..
Всем будет весело и солнечно,
Осветит лица милосердье…
И светозарно-ореолочно
Согреет всех мое бессмертье!
Я, гений Игорь-Северянин,
Своей победой упоен:
Я повсеградно оэкранен!
Я повсесердно утвержден!
