Это были те самые девяностые. Наряду со всеобщей нестабильностью и дефицитом, талонами на сахар и водку, появилось много чего нового, заморского, диковинного…
Помню, как привела своего сынишку в детский сад. Ему было уже пять лет и нужно было готовиться к школе. Ну, в смысле, социализироваться как-то в детском коллективе. Для него это был совершенно новый опыт.
Я была хоть и достаточно хорошей мамой, если верить Винникотту, но кое-какие пробелы и проколы были. Были среди них и весьма существенные. В общем, всё как и у всех достаточно хороших мам. Но сейчас не об этом.
Сейчас о том, что у сыночка моего вследствие моей нелюбви к мамашкинским тусовкам на детских площадках опыт общения со сверстниками к пяти годам был минимальный.
Со взрослыми при этом он общался легко и непринужденно благодаря присутствию в нашей жизни наших друзей.
Дети же для него оставались существами непонятными, таинственными и загадочными. И потому необычайно притягательными.
Так вот, забираю его из сада, в один из первых дней, и он мне возбужденно рассказывает о том, как один мальчик предложил ему дружбу в обмен на коробочку из-под импортных сигар.
Ну да. Это были те самые девяностые. Наряду со всеобщей нестабильностью и дефицитом, талонами на сахар и водку, появилось много чего нового, заморского, диковинного. Жвачка, йогурты, сникерсы… Сигары в красивых упаковках.
И не то чтобы у ребенка игрушек не было. Были, конечно. И зверушки всякие мягкие, и машинки, и конструкторы (не Lego тогда еще, конечно, попроще).
Но блестящая жестяная коробочка, пахнущая настоящими мужскими сигарами… Среди прочих пацанских штучек (мягкие мишки, собачки, лисички и прочие пушистости не в счет, это совсем другая история) — это было настоящее сокровище. Сокровище, ценность которого вы в состоянии осознать и прочувствовать, только если вы мальчишка и вам пять лет.
И вот идем мы с сыном из сада и я слушаю его взволнованные рассуждения о дружбе и прочих важных вещах.
К слову сказать, условия обмена, предложенные одногруппником, больше напоминали шантаж, чем честную сделку. Звучали они примерно так. «Если ты не отдашь мне свою коробочку, то я с тобой дружить не буду». Нормально?
Не знаю, что творилось тогда в голове и в душе моего мальчика… Но фразу «И коробочку-то жалко, и дружить-то хочется» помню до сих пор.
И чувства свои нахлынувшие помню. Он был такой искренний, такой трогательный в своем откровении… Так сокрушенно это произнес…
Я помогла ему тогда решить эту задачу. Правильно или нет — не знаю до сих пор.
Я не пустилась в долгие объяснения о том, что такое настоящая дружба, о ее месте в нашей жизни, о ценности материального и духовного… О трудностях и необходимости выбора.
Просто сделала так, что ему не пришлось выбирать. Тогда не пришлось. В доме были еще коробочки.
Автор Ирина Елецкая
